Несмотря на то, что нас ориентировали на возможную отправку в Чечню, в глубине души многие надеялись, что этого не случится. Очень уж далек Кольский полуостров от места предполагаемой выброски. Кроме того, на Северном Флоте, и в том числе на базе «Спутник», были твердо убеждены: Морскую Пехоту некорректно использовать на неморском направлении. Однако все оказалось иначе.

7 января, в день Рождества Христова, когда мы уже сидели за праздничными столами, нас подняли по тревоге. Командование объяснило поставленную задачу. Дальше время пошло на часы и минуты. Отдав распоряжения личному составу, я рванул домой собирать вещи. Чтобы успокоить жену – бросил в сумку самоучитель по английскому. На душе скребли кошки.

Перелет до Моздока, бросок в аэропорт Северный 13 января 1995 года (явная не стыковка по данным botter 10 января ПДР уже вела бои, см. - 3 дшр и пдр 876 одшб, 276 мсп и 173 ооСпН на ул. Мира - пр. Керен), и вот Морская Пехота Северного флота вошла в Грозный. В сводном батальоне МП СФ, который прибыл в Чечню, не оказалось штатного разведывательного подразделения, и моя парашютно-десантная рота, как одна из подготовленных, стала выполнять его функции. Это означало находиться на переднем крае, иногда на рубеже, контролируемом боевиками. С первых же дней нам пришлось расстаться со своим «фирменным» знаком отличия – черными беретами с «крабами». Именно по ним били снайперы боевиков, для которых мы стали первоочередной мишенью, выделяли нас среди других подразделений федеральных войск.

Рота получила 5 винтовок ВСС «Винторез», оснащенных ночными прицелами, причем на одной стоял лазерный. Для ведения ночное разведки выдавали несколько биноклей БН-2. Станцию ближней разведки СБР-3 мы практически не использовали, так как в городских условиях она оказалась беспомощной.

Согласно плану командования наш отдельный десантно-штурмовой батальон отдельной бригады Морской Пехоты Северного Флота (61-й ОБРМП СФ) после перехода через реку Сунжу должен был войти в южные кварталы Грозного. По косвенным признакам становилось понятно направление главного удара – площадь Минутка. Как сообщала разведка, она являла довольно мощный укрепленный район: помимо вырытых окопов, заминированных проходов каждый дом представлял собой огневую точку – дот.

Выйдя в намеченый район сосредоточения, к обувной фабрике, мы выставили наблюдательный пост (НП) и организовали круглосуточное наблюдение за площадью и прилегающими кварталами. Часть жилого массива, в основном частный сектор, еще не взяли под контроль федеральные войска, и оттуда в любой момент могли подойти отряды боевиков. Как правило, просачиваясь через сады и огороды, духи накапливались в разрушенных домах, откуда по ночам обстреливали наши позиции.

Однажды, прибыв в расположение НП, я увидел труп солдата-мотострелка из роты, которая находилась в одном здании с постом. Как объяснили бойцы, ночью он вылез из здания на разделявшую нас с противником дорогу и выстрелил из гранатомета. В темноте разобраться трудно – солдаты из его же роты приняли парня за духа и отрыли по нему огонь.

Подготовка к штурму

Монах (позывной в Чечне командира парашютно-десантной роты МП СФ майора О. Дьяченко.)

Журнал «Солдат удачи» 01-1999

Фильм об этих событиях «Всем смертям назло»

Январь 1995 года. Бои в центре Грозного в самом разгаре. Разведгруппа морской пехоты под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Полковникова принимает боевую вахту.

Место событий

Думаю, не ошибусь, если отнесу полковника Кондратенко (с ним мы знакомы не первый год) к тому типу русского офицера-интеллигента, который известен нам по Лермонтову и Толстому, Арсеньеву и Гумилёву. С января по май 1995 года Кондратенко со 165-м полком морской пехоты ТОФ находился в Чечне и вел там дневник, фиксируя по дням, а иногда по минутам происходившее вокруг. Надеюсь, когда-нибудь эти записки будут изданы, хотя сам Сергей Константинович считает, что еще не обо всем пришло время говорить вслух.

К 20-летию с начала войны в Чечне Сергей Кондратенко и мой коллега, главный редактор «Новой во Владивостоке» Андрей Островский выпустили уже четвертое издание Книги памяти Приморского края, где названы все погибшие на Северном Кавказе за эти годы приморцы (и призванные из Приморья). В каждое переиздание вписывали новые имена, всякий раз надеясь, что эти дополнения - последние.

Беседу, поводом для которой стал этот непраздничный юбилей, предварю краткой справкой. Сергей Кондратенко родился в 1950 году в Хабаровске, окончил ДВОКУ в Благовещенске. С 1972 по 2001 год служил в дивизии (ныне - бригада) морской пехоты ТОФ, уволившись в запас с должности замкомандира дивизии. Позже руководил краевой поисково-спасательной службой, возглавлял организацию ветеранов локальных войн «Контингент», ныне - председатель совета ветеранов Владивостока. Награжден орденами Мужества и «За военные заслуги».

Тихоокеанцы на Кавказе: «Всё узнавали на месте»

Сергей Константинович, вы всю свою жизнь учились и учили других воевать, причем с внешним врагом. Помните, рассказывали мне, как курсантом ДВОКУ в марте 1969 года, во время боев на Даманском, вы в Благовещенске занимали позиции на набережной Амура… Тогда обошлось. И в Афганистан морскую пехоту не отправляли. Вам пришлось воевать только четверть века спустя - уже зрелым человеком, полковником. Причем война вспыхнула на территории нашей же страны…

Да, у нас в морской пехоте многие писали рапорта, просили отправить их в Афганистан, однако нам было сказано: у вас - своя боевая задача. Но, кстати, тогда в Персидском заливе на кораблях постоянно находились наши десантные группы…

Июнь 1995 года. Сергей Кондратенко после возвращения из Чечни

Когда мы прибыли в Чечню, увидели разрушенный Грозный, поговорили с мирными жителями, мы поняли, что там действительно был геноцид русского населения. Об этом говорили не только русские, но и сами чеченцы, особенно старики, да мы и сами все это видели. Правда, некоторые говорили, что не надо было нам вмешиваться, - сами бы, мол, разобрались. Не знаю… Другое дело, что решение о вводе войск было скоропалительным, это 100-процентно.

Будучи замкомандира дивизии, я был назначен начальником оперативной группы дивизии. Эта группа создается для удобства управления, когда полк действует на удалении от дивизии. Самим полком занимался его командир, а я первым «выскочил» в тыловой район, в Грозный, договорился с морпехами-балтийцами о передаче нам палаточного лагеря… В ходе боевых действий обеспечивал взаимодействие «полк - группировка». Потом взял на себя обмен пленными, сбор оружия у населения. Ездил по подразделениям. Если какое-то ЧП, стычка, гибель, всегда выскакивал, на месте разбирался. 18 февраля получил баротравму - в тот день в бою погибло четыре наших товарища… В общем, без дела не сидел.

- Когда узнали, что предстоит лететь на Кавказ?

Боевые действия в Чечне начались 11 декабря 1994 года, а 22 декабря я вышел из отпуска и узнал, что пришла директива: доукомплектовать 165-й полк до штатов военного времени и провести боевое слаживание - есть такое выражение у нас, компьютер подчеркивает это слово. Ясно было, что готовят для Чечни, но я тогда думал: на всякий случай, резерв не первого эшелона… Нам начали придавать людей с кораблей и частей флота. Из них отсеивали процентов 50, если не больше. Во-первых, это старая армейская традиция: отдают всегда самых «лучших». Во-вторых, не брали ни одного, кто сказал: «Я не пойду». Или если проблемы со здоровьем.

Мы успели на полигонах «Бамбурово» и «Клерк» провести почти все, что положено: стрельбы, вождение… 10 января, когда стало ясно, что новогодний штурм Грозного не удался, нам дали команду - в Чечню.

- Стрельбы, вождение - понятно, а была ли подготовка другого плана? Скажем так, культурологическая?

Вот этого как раз не было, и это огромное упущение. Все приходилось узнавать на месте. Я любил историю, но все равно многого не знал, когда пошел на первые переговоры с чеченцами. На встрече с жителями Белгатоя выходит старик - и ко мне обниматься. Я в первый момент растерялся. А потом так было постоянно - обнимался с человеком, который через полчаса меня может убить. Там так принято - старший обнимается со старшим.

- К чему «черные береты» оказались не готовы?

Ты знаешь, общее впечатление такое: нас учили одному, а там все было другое. Многого мы не ожидали, начиная с грязюки и бардака и заканчивая применением подразделений. Учились на ходу.

- Среди вас были участники боевых действий?

Командир 165-го полка полковник Александр Фёдоров в Афганистане командовал мотострелковым батальоном и применял этот свой боевой опыт. Вообще у нас процент потерь был самым низким. В том числе потому, что мы доукомплектовывались в основном за счет своих. Я знал всех офицеров полка от командиров рот и выше, многих взводных. Мало кто из офицеров был со стороны. Нам давали людей с кораблей и частей флота, но основой все равно были морпехи.

В целом морская пехота была нормально подготовлена. Примерно треть погибших у нас - небоевые потери, но в том же 245-м полку (245-й гвардейский мотострелковый полк Московского военного округа, пополнявшийся дальневосточниками. - Ред.) небоевые потери составляли больше половины. «Дружеский огонь» был и будет на всех войнах, но многое зависит от организации. В той же Книге памяти мы не всегда писали, как именно погиб человек. Не скажешь же его родителям, что он, допустим, наркотики принимал… А там все пороки гражданки вылезают наружу. Вообще на войне порог законности понижается. Человек идет с автоматом, палец на спусковом крючке, не выстрелит первым - выстрелят по нему…

- На морпехов возлагали какие-то особые задачи?

Нет, использовали как обычную пехоту. Правда, когда мы «форсировали» Сунжу, там участвовал наш ПТС - плавающий транспортер. Мы шутили: морская пехота применяется по своему боевому предназначению!

Первый бой: «В тот день мог погибнуть трижды»

- Вы тогда могли себе представить, на сколько все это затянется, во что выльется?

19 января, когда взяли дворец Дудаева, Ельцин заявил, что военный этап восстановления действия Конституции России в Чечне завершен. Как раз к этому числу наш полк сосредоточился в тыловом районе недалеко от Грозного. Прочитав газету «Красная Звезда» от 21 января, в которой было опубликовано это заявление президента, я подумал: елки-палки, какого же хрена нас тащили с Дальнего Востока?.. А в ночь с 21 на 22 января второй батальон 165-го полка был введен в бой, и уже
22 января погиб старший лейтенант Максим Русаков.

- Первая потеря морской пехоты ТОФ…

Когда началась эта заруба (батальон вел бой, был ранен матрос), я сразу «выскочил» на место. Не только из-за раненого: у наших пропала связь, взаимодействие пропало, началась паника - все это называется первый бой… Взял с собой инженера, медика, связиста, запасные аккумуляторы для радиостанции, боеприпасов. Поехали на карбидный завод, где находились подразделения второго батальона. Это улица Хабаровская - моя «родная» улица. И я там чуть не влетел - в этот первый выезд я мог погибнуть трижды. Нам дали карту-десятивёрстку, а мы по таким картам не работали, и я не смог «врубиться» в нее. Шли на двух БТРах по Хабаровской, выскочили к мосту через Сунжу, а моста не видно - его взорвали, и он прогнулся, просел. Перед мостом духи поставили блоки. Я смотрю через триплекс - ничего не понятно, фигуры черные мечутся с оружием, явно не наши матросы… Мы остановились и простояли там минуту или две. Если бы у них был гранатомет - пиши пропало. Оглядываюсь - слева какое-то предприятие, на трубе - серп и молот. А мне в штабе группировки говорили: труба с серпом и молотом - это «карбид». Смотрю - ворота открываются, фигура в камуфляже машет. Мы туда заскочили. Второй момент: когда заезжали во двор, я проехал по проволоке от МОН-200 - мины направленного действия. Но она не взорвалась - наши устанавливали мину в первый раз, натяжение было слабое. А когда мы проезжали там, я уже люк открыл, высунулся. Рубануло бы капитально - броню бы не пробило, но колеса бы повредило и голову снесло… И третье. Мы заехали во двор карбидного завода, забрали раненого, а другого выезда нет. Я понял, что духи нас загнали в мышеловку и просто так не выпустят. Тогда я отогнал БТРы в дальний угол двора, чтобы максимально их разогнать, стволы КПВТ повернул влево и приказал стрелять из левых бойниц. Я выскочил, по нам выстрелить из гранатомета не успели. За нами вышел сразу второй БТР. По нему выстрелили, но из-за большой скорости граната прошла мимо. В это время Русаков выглянул из-за ворот, и граната попала в него… Мы узнали о его гибели уже после прибытия на командный пункт полка. Когда стемнело, я снова поехал на позиции второго батальона. Вынести тело Максима нам удалось только ночью - боевики держали ворота завода под прицелом.

Разрушенный Грозный

Я тем вечером рюмочку выпил, вспомнил, что мой покровитель - Сергий Радонежский. Решил, что выбрал свой лимит: три раза мимо пролетело, значит, уже не убьет. Но выводы сделал. И потом в таких случаях всегда анализировал и прогнозировал.

- Кстати, «духи» - это же афганское словечко?

Да, с Афгана, но у нас его использовали. «Бандиты» - никто не говорил. А «чехи» - это потом уже пошло.

- Как был налажен быт? Каким был настрой? Болели?

Сначала было тяжело - и размещение, и питание, и обогрев. Потом люди приспособились. Сперва и вшивость была, а потом в каждом подразделении наладили бани: в палатках, землянках, вагончиках… Моральное состояние - поначалу было очень тяжело, даже удивляюсь, как матросы это выдержали. Мне все-таки 44 года уже было, служебный опыт был, подготовка физическая, но тоже было трудно. А матросам… Во время боя все страшно матерились - просто разговаривали матом в этот стрессовый период. Потом уже притерлись.

Первое время много болели простудными заболеваниями. Грязюка ужасная, холод, а нам еще прислали резиновые сапоги… Мы потом их повыбрасывали. Второе - кожные заболевания. Но потом опять же притерлись. Я сначала сам заболел, сутки отлеживался, а потом, сколько ни мотался - ноги мокрые, холод, - ничего, даже соплей не было.

- Местные жители на ваших бойцов жаловались?

Было такое, мне приходилось все это улаживать. Был случай - после гибели старшего лейтенанта Скоморохова ребята вечером приняли по пять капель, а чеченцы нарушили комендантский час: передвижение после 18 часов запрещалось, а тут на тракторе ехали мужик и парень молодой. Мужик убежал, а парень попал под горячую руку - наши ему надавали. На следующий день - буза. Я понимал, что и чеченцы нарушили, но все равно нельзя было их трогать… Поехал к старейшине - дядьке этого парня, попросил прощения. Предлагал собрать жителей, готов был публично извиниться, но мне сказали: не надо, ты попросил прощения - через час все село будет знать.

- Чем были вооружены боевики помимо стрелкового? Как у них было с тактической грамотностью?

Я лично один раз был под обстрелом 82-мм миномета - отличная машина! В другой раз попал под обстрел «Града» - сыпанули где-то полпакета, благо погибших не было. Там анекдот был - матрос-связист прятался от «Града» в палатке… Потом заставили всех окапываться.

Местность боевики знали хорошо. И потом, наши менялись, а те оставались на месте. Те, кто выживал, были очень хорошо подготовлены. У них была напористость, дерзость… Нам нельзя было так менять людей - приходят необстрелянные, не знающие обстановки… Был печальный опыт с вводом в бой 9-й роты, которая сначала осталась в Моздоке на КП группировки, выполняла комендантские функции. После этого мы взяли за правило: приходит на замену офицер - пусть сначала сидит, слушает, врастает в обстановку. Это я и по себе знаю - даже в карту с ходу не мог «врубиться». Или тот же триплекс - через него ничего не видно. Потом уже всегда - люк открыт, смотришь. Если очень тревожная обстановка - смотришь в щель между люком и броней. Когда я поехал на первый выезд - надел каску, бронежилет… В результате не мог подняться на БТР - матросы толкали, как средневекового рыцаря! Это где-то на блоке можно в бронежилете сидеть… 22 января я надевал бронежилет и каску в первый и последний раз и не жалею. Все приходит с опытом.

Война и мир: «Масхадов меня даже в гости приглашал»

- Февральским перемирием военные были недовольны…

Мы считали такое решение нецелесообразным. Инициатива была на стороне наших войск, да и Грозный к этому времени контролировался нами полностью. Мирная передышка была выгодна только боевикам.

В тот период я много встречался с местными жителями и боевиками. Занимался сбором оружия в селах Белгатой и Герменчук, проводил обмен пленными.

- Пришлось стать дипломатом… Позже вы обеспечивали переговоры Трошева с Масхадовым - как они проходили?

Переговоры Масхадова с командующим группировкой наших войск в Чечне генерал-майором Трошевым проходили 28 апреля в Новых Атагах, в доме местного жителя. Сначала мы с полевым командиром Исой Мадаевым обсуждали детали. Уже в день переговоров обеспечивали охранение. С той стороны присутствовали Аслан Масхадов и его помощник Иса Мадаев, вице-премьер дудаевского правительства Лом-Али (фамилию не запомнил), старший брат Шамиля Басаева - Ширвани Басаев. Нашу сторону представляли генерал Трошев, подполковник внутренних войск МВД, капитан ФСБ и я.

Переговоры в Новых Атагах. В центре - Иса Мадаев, Геннадий Трошев, Аслан Масхадов. Фото из архива С. К. Кондратенко

Трошев пришел в камуфляжной кепке, а Масхадов - в каракулевой шапке. Трошев спрашивает: «Аслан, ты почему еще не перешел на летнюю форму одежды?» Тот отвечает: «А я - как Махмуд Эсамбаев». В поведении Масхадова не было твердости, он выглядел неуверенным в себе - их тогда прижали… Трошев явно доминировал - шутил, вел себя напористо. Масхадов понимал, что он в проигрышной позиции, но его бы свои не поняли, если бы он принял наши условия. Поэтому главные цели переговоров не были достигнуты (они добивались, чтобы мы вывели войска, мы - чтобы они разоружились). Зато договорились о выдаче тел погибших, об обмене пленными. Масхадов меня даже в гости приглашал. Я сказал об этом генералу Бабичеву - командующему группировкой «Запад», а он говорит: «Да ты что, даже не думай». Хотя я уверен, что, если бы поехал туда с Исой Мадаевым, все было бы нормально.

Хасавюртский мир в своих записках вы называете позорным и равносильным капитуляции. А вторая война - без нее можно было обойтись?

Думаю, нельзя. Во-первых, мы оставили там наших пленных и погибших. Во-вторых, Чечня превратилась в настоящий рассадник бандитизма. Все эти бывшие «бригадные генералы» проводили налеты на окружающие территории. Дагестан в 1999 году стал последней каплей.

5 мая 1995 года, Кневичи, возвращение из Чечни. Слева - губернатор Приморья Евгений Наздратенко

Что касается первой войны, думаю, вполне можно было ее избежать. В той же Ингушетии тоже было на грани, но Руслану Аушеву (президент Ингушетии в 1993–2002 гг. - Ред.) присвоили звание генерал-лейтенанта и так далее. Можно было и с Дудаевым договориться.

Война сама по себе не начинается. И начинают ее не военные, а политики. Но если началась война, пусть войной занимаются профессионалы, военные, а не так, что повоевали, потом стоп - поцеловались, потом по новой начинать… Самое главное - гибель людей можно было предотвратить, не нужно было доводить до такого конфликта. Война в Чечне - результат развала Советского Союза. И то, что происходит сейчас на Украине, имеет те же самые корни.

Морская пехота в чеченском конфликте

На вопросы «Красной Звезды» отвечает генерал-лейтенант Иван Скуратов.

Иван Сидорович, о моряках, морских пехотинцах, которым выпало наводить конституционный порядок в Чечне, написано и рассказано немало. Нам известно, что многие из них представлены к наградам. Многие уже награждены. В частности, девятерым морским пехотинцам- полковнику Александру Дарковичу, майорам Андрею Гущину и Евгению Ко-лесникову (посмертно), капитанам Виктору Шуляку и Дмитрию Пол-ковникову, старшему прапорщику Григорию Замышляку, старшим лейтенантам Виктору Вдовкину и Сергею Фирсову (посмертно), лейтенанту Владимиру Боровикову (посмертно) присвоено высокое звание Героя Российской Федерации. Но все-таки ни наградные листы, ни скупые строки приказов не расскажут читателю того, что знаете о них вы,"непосредственный участник тех событий, кстати, тоже недавно награжденный именным оружием. Итак, что прежде всего хотел бы сказать о морпе-хах генерал-полковник Иван Скуратов?

Прежде всего я категорически не согласен с утверждениями, что в Чечню отправили «мальчиков для битья». И думаю, меня в этом поддержит большинство офицеров - морских пехотинцев - участников боевых действий. Находясь в самом пекле боев, морские пехотинцы ни разу не отступили, не оставили ни одного рубежа, дома, подъезда, высоты.

И это при том, что в ходе подготовки подразделений морской пехоты перед отправкой в Чечню нам пришлось столкнуться со многими проблемами. Так, например, при укомплектовании батальонов Северного и Балтийского флотов личный состав собирался более чем из 50 воинских частей, а 165-й полк морской пехоты Тихоокеанского флота доукомплектовывался в короткий фок военнослужащими из более чем 100 береговых кораблей и частей. На их подготовку нам отвели слишком мало времени...

Нее этом ли причина того, что морская пехота в ходе боев понесла немалые потери?

За 4 месяца боевых действий погибли 100 морских пехотинцев. Горько, хотя и говорят: мол, война есть война. Важно ведь еще, чтобы нелепых потерь не было. У морских пехотинцев, я считаю, такое не случалось.

Между тем действовать нам пришлось, что называется, на главных направлениях: сражаться на подступах к президентскому дворцу, зданию Совмина, гостинице «Кавказ», телеграфу... И всюду морпехов отличали мужество, героизм. Причем независимо от званий и должностей. И меня, откровенно говоря, возмущают публикации в некоторых средствах массовой информации о якобы имевшихся случаях пьянства среди офицеров морской пехоты. Дескать, офицеры пили, матросы за них воевали. Все это не соответствует действительности. Вот лишь несколько штрихов к портрету молодого офицера-командира десантно-штур-мовой роты отдельной бригады морской пехоты Северного флота капитана Виктора Шуляка, которому Указом Президента РФ от 17 апреля присвоено звание Героя России. С ходу вступив в бой на подступах к зданию Совмина в Грозном, рота капитана Шуляка встретила ожесточенное сопротивление превосходящих сил противника. Тем не менее морские пехотинцы пробились в здание, где им также пришлось драться за каждое помещение. И всюду командир роты был примером для подчиненных - в рукопашной схватке, лично уничтожив несколько боевиков, в огневом поединке, подавив 3 пулеметных расчета. Дважды раненый, истекая кровью, он продолжал руководить боем. Как, по вашему, способны на такое пьяницы, какими иной раз пытаются нас представить?

Говорю об этом не для того, чтобы поддержать честь мундира, хотя она мне, конечно, дорога. Больно за людей, которых незаслуженно обижают иные ретивые «летописцы» этой войны. Офицеры высоко ценят такое понятие, как честь морского пехотинца. И не хотелось бы, чтобы свои же средства массовой информации пытались бросить тень на кого-то из тех, кто высоко несет ее.

Трем морским пехотинцам с "Тихоокеанского флота пришлось узнать, что такое плен. Один из них, мичман, погиб. Другой военнослужащий, матрос, через два месяца был передан нам местными жителями одного из чеченских сел. Еще один, офицер, в настоящее время продолжает находиться в плену. Мы неоднократно пытались обменять его на пленных дудаевцев, однако пока безрезультатно. По имеющимся сведениям, он жив, и мы будем делать все от нас зависящее, чтобы вызволить его из плена.

В прессе было немало нелестных слов не только о российских военнослужащих, но и о нашем оружии...

Тут тоже нельзя быть категоричным. Как показала война, от некоторых образцов оружия нам действительно надо отказываться. Так, например, боевая машина управления командира батальона создана на базе БТР-60. Устаревшего, работающего на бензине, с двумя двигателями. Эта машина не способна угнаться за нашими же БТР-80, отстает на марше и держит колонну. Много нареканий у морских пехотинцев, как, впрочем, и у представителей Сухопутных войск, к средствам связи. Нужны малогабаритные, легкие, закрытые, чтобы противник не мог входить в наши сети, устройства. И обеспечить ими необходимо военнослужащих до командира отделения включительно.

Не совсем, на мой взгляд, продумана экипировка морских пехотинцев. Только один бронежилет, например, весит около 13 килограммов. А ведь, кроме него, каждый военнослужащий несет на себе боезапас, питание, оружие. С таким бы «багажом» да разработчиков на марш-бросок... Каска - образца сороковых годов. Так что и тут специалистам есть над чем подумать.

Но в целом наша техника показала себя с самой лучшей стороны.

Разного рода «правозащитники» буквально упиваются сегодня «фактами» карательных действий войск в Чечне, мародерства со стороны военнослужащих. Ваши подчиненные довольно часто первыми входили в населенные пункты. И что же, действительно вели себя как оккупанты?

Я не имею сведений о каких-либо жалобах местного населения на морских пехотинцев. Я сам неоднократно встречался с мирными жителями Чечни, беседовал с ними и всегда слышал лишь теплые, добрые слова в адрес своих подчиненных. Чеченцы рассказывали о своей далеко не сладкой жизни при Дудаеве, благодарили за оказанную помощь - морские пехотинцы делились с ними пищей, медикамента-"и, раздавали теплые вещи. Нет у меня сведений и о случаях мародерства со стороны морских пехотинцев.

Входе боев за Грозный, в других °"ерациях морским пехотинцам пришлось решать, скажем так, не совсем свойственные им задачи...

А для кого из военных, предназначение которых - защищать Отчизну от внешнего врага, участие в этой войне было естественным? Все мы действовали в условиях выполнения армией новых функций, продиктованных новыми реалиями, угрозой целостности государства. Действительно, главное предназначение морской пехоты - морской десант. В то же время именно морские пехотинцы обеспечивают оборону с суши собственных военно-морских баз. Так что с точки зрения боевой подготовки особых неожиданностей участие в разрешении чеченского конфликта нам не принесло. Ведь организация противодесантной обороны требует умения вести бой и в городских кварталах, и в районе причалов, пирсов, портовых сооружений...

Более того, в Грозном морским пехотинцам приходилось действовать штурмовыми группами и отрядами, которые последовательно овладевали зданиями и кварталами, порой не имея соседей справа и слева, а то и вовсе изолированно. Такие действия в чем-то идентичны штурмовым действиям морского десанта по овладению побережьем, портом, без соседей, а порой без поддержки штатной боевой техники и артиллерии, которая может и не быть выса-женной по каким-либо причинам на берег.

То есть я хочу сказать, что в принципе в военном отношении морские пехотинцы готовы и к решению таких задач, какие им пришлось решать в Чечне, вести боевые действия в городе. Другое дело, что из-за неукомплектованности частей, о чем говорилось выше, у нас были некоторые проблемы с боевым слаживанием, управлением сборных формирований.

А как проходила психологическая адаптация морских пехотинцев в боевых условиях? Они пришли на войну мальчишками, а уходят...

На войне полностью меняется психология человека. Каждый, кто побывал там, прошу простить за высокопарные слова, начинает ценить свою жизнь. Я спрашивал у матросов и сержантов, чтобы они порекомендовали тем, кто придет им на смену. Мне отвечали: «На этой войне необходимы прекрасная физическая подготовка и умение быстро и точно стрелять». Конечно, перечень качеств, необходимых воину в боевой обстановке, тем более столь противоречивой, какая была в Чечне, должен быть шире. Кстати, многие из этих качеств - мужество, благородство, взаимовыручка и т. д. - ярко проявились в действиях солдат и офицеров. И все же суть, мне кажется схвачена верно. Пожалуй, только на войне понимаешь всю актуальность избитого постулата о том, что учиться военному делу надо настоящим образом.

Товарищ генерал-полковник, некоторые части морской пехоты еще находятся в Чечне. Планируется ли направить туда новые подразделения?

В конце марта из Чечни были выведены десантно-штурмовые батальоны Северного и Балтийского флотов. В настоящее время там продолжает оставаться полк морской пехоты Тихоокеанского флота. Кстати, именно этот полк на первом этапе боевых действий успешно удерживал два плацдарма на левом берегу реки Сунжа, воспрещая прорыв боевиков с правобережной части Грозного. Недавно полк получил пополнение.

Что же касается направления туда новых подразделений... Надеюсь, и дай Бог, чтобы так и было, что этого не потребуется.

Иван Сидорович, вы не только военачальник, но и военный ученый. Вопрос, может быть, прозвучит для обывателя не совсем тактично, и тем не менее: как обогатила ваши знания война?

Жизнь еще раз подтвердила, что морская пехота - это особый, унифицированный род войск не только Военно-Морского Флота, но и Вооруженных Сил России. И отношение к ней со стороны всех соответствующих структур должно быть бережным. Части и соединения морской пехоты должны быть даже в мирное время развернуты по полным масштабам и полностью бое-готовыми. Тогда не придется экстренно, в спешке комплектовать морскую пехоту неподготовленными военнослужащими, снимая их с кораблей и обеспечивающих береговых частей, как это было вначале чеченских событий.

Этот опыт, увы, не нов, но после Великой Отечественной войны о нем позабыли. Надеюсь, что по завершении операции в Чечне в отношении морской пехоты эти выводы будут воплощены на практике.

Коль уж вы затронули этот, вижу, больной для вас вопрос, то давайте и расскажем откровенно, что представляет собой сегодня этот, как вы выразились, особый, унифицированный род войск.

Морская пехота, как род войск, является компонентом каждого из четырех наших флотов. На Тихоокеанском флоте имеется дивизия морской пехоты, а на Северном, Балтийском и Черноморском флотах - по одной бригаде. При нынешней численности морской пехоты ее соединения занимаются в основном тем, что охраняют самих себя. Да и те, кто попадает в морпехи, далеко не всегда блещут интеллектом и отменным здоровьем. Боевая подготовка сокращена до минимума. Катастрофическое недо-финансирование приводит к задержкам ремонта и строительства десантных кораблей.

При такой ситуации, конечно, служить очень тяжело. Основная нагрузка возлагается на офицеров, и в первую очередь на командиров рот и взводов. Ведь им приходится трудиться по 14 часов в сутки, на них держится вся боевая подготовка морской пехоты.

В общем, проблем даже у морских пехотинцев немало, и решить их нужно как можно скорее.

Показать источник

Продолжаем публикацию материалов о наших земляках-участниках первой чеченской кампании. Сегодня наш рассказ о морском пехотинце, которому посчастливилось вернуться домой живым и невредимым. За чеченскую войну он получил солдатскую медаль «За отвагу». И все. Остались лишь воспоминания, которых хватит на целую книгу. Только писать ее у нашего земляка Сергея Овечкина нет ни сил, ни особого желания…

Когда Серега попал служить в 55-ю дивизию морской пехоты Тихоокеанского флота, то очень обрадовался. Он, как и большинство сверстников, считал: быть морским пехотинцем – престижно. Получил боевую специальность – механик-водитель танка…

Но неожиданно пришло известие о направлении в Чечню. Прямо на полигоне об этом сообщил ротный. Сначала наш земляк очень удивился: морская пехота не предназначена для сухопутной войны! Затем представил возможные последствия военной командировки, и ему стало не по себе. В части была суматоха, близкая к панике. Со всего Тихоокеанского флота туда сгоняли личный состав.

В несколько часов морпехами стали молодые ребята, до этого служившие на боевых кораблях и подводных лодках, в частях морской авиации. Многие из них держали в руках автомат лишь во время принятия присяги… Острый недокомплект личного состава привел к тому, что после формирования 165-го «чеченского» полка другие части флота практически потеряли боеспособность.

Новый, 1995-й, год встретили без особой радости. Пили сок, ели апельсины, вспоминали дом и близких. Ребята понимали, что для некоторых эта встреча Нового года станет последней. Проходили комиссию – медики придирчиво осматривали кандидатов на войну.

Некоторые пытались закосить, но таких было меньшинство. «Надо сказать, что в Чечню никого насильно у нас не гнали. Во время специального собеседования любой мог отказаться. Таких было процентов пять. В числе отказников была большая группа офицеров».

Сергея перевели в другую роту, назначили помощником гранатометчика. Теперь он был обязан носить сумку с тремя выстрелами к РПГ-7. Его коллега тоже почти не имел представления о вверенном ему оружии. В начале января, когда в Грозном шли ожесточенные уличные бои, морские пехотинцы выехали на полигон. За 10 дней пребывания там им предстояло ликвидировать все пробелы в подготовке. Из автоматов и пулеметов можно было стрелять сколько захочешь – патронов не жалели. Кроме автоматического Серега поупражнялся в стрельбе из РПГ. Гранатомет ему понравился. Так постепенно бывшие моряки приобретали необходимые навыки, однако до настоящего профессионализма им было еще далеко.

Первые боевые столкновения в Чечне запомнились Сергею тем, что перестрелки происходили на расстояниях не менее 400 метров. То есть ни они, ни чеченцы не могли толком разглядеть друг друга. При этом велась сумасшедшая стрельба. Очень выручали танки. К их роте прикрепили Т-80 из Кантемировской дивизии. Ребята-танкисты свое дело знали хорошо. Однажды по дому, где разместились моряки, чеченцы открыли огонь из стоявшего напротив двухэтажного строения. Попробовали накрыть боевиков из гранатомета, но гранаты рикошетили и уходили в сторону. Точку в этой перестрелке поставил танк, укрытый экипажем в гараже дома. Один выстрел – и двухэтажка превратилась в руины. Разлетевшиеся от взрыва кирпичи раскалились докрасна.

Т-72Б1 в пригороде г. Грозного

Серега не считает ввод танков в Грозный ошибкой. Если бы не Т-72 и Т-80, федералам пришлось бы туго. Танки прикрывали пехоту своей броней, поддерживали ее огнем. Было много случаев, когда лишь благодаря поддержке танкистов исход боя решался в пользу российских войск.

Пришлось Сергею быть и в составе штурмовых групп. Дело это очень опасное. Во время взятия одной пятиэтажки они натолкнулись на группу чеченцев. Столкновение было внезапным как для наших, так и для боевиков. Бой продолжался считанные минуты, практически невозможно восстановить его хронологию – но наши потеряли троих солдат. Гранатометчики их подразделения били не только по снайперам, пулеметным точкам – им приходилось открывать огонь по бронетехнике дудаевцев. Они подбили танк и два БТРа.

Как признается Сергей, на войне теряешь ощущение времени. Порой кажется, что ты здесь уже целую вечность. И постепенно привыкаешь к мысли, что тебя могут убить. К этому приходишь не сразу – где-то через месяц. И когда над позициями не слышны звуки артиллерийской подготовки, то на душе становится тревожно.

Да и вообще, война имеет мало общего с кинобоевиками, с киношной романтикой. На самом деле – это тяжелое и рутинное занятие, лишенное всякого смысла. Потому что все было куплено и предопределено какими-то жадными чиновниками, сидящими в московских кабинетах и зарабатывающими деньги на крови российских солдат.